Маргарита Коляда: «Папа сделал мою душу крылатой»
Ежегодно 27 марта отмечается международный профессиональный праздник служителей театра. Этот день установлен в 1961 году и традиционно проходит под девизом: «Театр как средство взаимопонимания и укрепления мира между народами».
Да, актерская профессия непростая и многогранная. Погрузившись в нее однажды, ты не сможешь с ней расстаться никогда. В этом смогла убедиться и наша талантливая динчанка Маргарита Коляда , учитель истории, актриса театра, режиссер, активный участник культурных мероприятий, член Динского творческого объединения «Крокус».
– Маргарита, расскажите о себе, где и как проходило детство?
– Родилась я в 1993 году в Архангельске, городе на Северной Двине. Мама Татьяна Юрьевна работала учительницей немецкого языка, а папа Виталий Иванович – спасателем-водолазом. Когда в 1995 году стало разваливаться Северное морское пароходство, и отцу больше негде было служить, родители приняли решение переехать на Кубань, где когда-то прошло детство отца. Обосновались в станице Динской. Через время мама стала учителем начальных классов в 4 школе, а папа поступил на службу в МЧС «Кубань-СПАС» на должность спасателя (старшины водолазной станции) и через год стал главным водолазным специалистом.
Здесь, в Динской, я и училась в СОШ № 4, а после ее окончания стала студенткой Кубанского государственного университета (КубГУ), где получила профессию историка. Защитив диплом, работала в одной из краснодарских школ учителем истории.
С родителями Татьяной Юрьевной и Виталием Ивановичем, г. Архангельск, 1994 год.
– Интересно, а как начинался путь к театру?
– Думаю, такой ход вещей был закономерен и даже, пожалуй, неизбежен. Мама – талантливый педагог и массовик-затейник.
У папы и профессия была романтическая, да и сам склад характера тоже. Оба очень разносторонние. Они страстно и беззаветно любили выбранные профессии, с удовольствием катались на лыжах и ходили в горы, любили литературу и музыку, а главное, оба «болели» танцами. Занимались в сильнейших любительских танцевальных коллективах Архангельска. Мама – в ансамбле народного танца «Плясовуха», а папа – в ансамбле бальных танцев «Бриз».
В доме постоянно веяло творчеством, и меня окружала масса интересных предметов: прекрасные вещи, сшитые, сплетенные или вышитые мамой, точные копии моделей военных самолетов, что собирал отец, и даже замечательный парусник, который он создал своими руками еще в 15 лет. Повсюду были пластинки, а позднее и диски с шедеврами музыки и кино, географические карты и книги, книги… целая семейная библиотека! Приключенческая, историческая и научно-фантастическая литература, коллекция журналов «Техника молодежи» и об искусстве, театре и балете! Многие из этих книг вечерами читались вслух, а после велись оживленные интереснейшие дискуссии. Так и по сей день это у нас называется «Вечера семейных читок». Кроме того, родители и сами были мастера сочинять для меня чудесные сказочные истории, в которые
мы потом играли. В доме до сих пор бережно хранятся медали деда, отца папы, фронтовика Ивана Федотовича, его фотография из победного 45-го.
Виталий Коляда в тяжелом водолазном снаряжении (трехболтовке) для больших глубин (до 60 м).
В семь лет родители отвели меня в Детскую школу искусств, где я училась играть на аккордеоне у замечательного педагога Валентина Николаевича Гусева. Тогда же родители стали возить меня в театры. Таким образом, мои увлечения и убеждения имеют совершенно твердую и понятную почву. Я росла в атмосфере тепла, творчества, увлеченности и незыблемого патриотизма.
– Ну а все-таки, почему Вы расстались с профессией учителя истории?
– Собственно говоря, никакого расставания не было. И история, и театр всегда были со мной лет с двенадцати. И когда в 8-м классе стоял вопрос выбора, готовилась поступать и туда, и туда. Но уже при обучении на историческом факультете стало понятно: театр меня не отпустит. Как очевидно и обратное: если бы я выбрала театральное искусство, история меня не отпустила бы точно так же! Было ясно: надо их как-то объединить в своей жизни. Но как?
Ответ пришел во время работы в школе, когда вокруг меня стихийно образовалось неофициальное объединение из тридцати учеников от 7-го до 11-го классов, с которыми мы поставили два театрализованных представления под названием «Искусство в Великой Отечественной войне», которое впечатлило школьное руководство. И тогда я поняла, что должна создать свою собственную юношескую театральную студию или кружок, где мы бы ставили спектакли на военно-патриотические и широкие исторические темы. Доработала год и уехала в Москву получать актерское образование. Окончила Институт театрального искусства им. П. М. Ершова, факультет театральной режиссуры и актерского мастерства, курс Александра Владимировича Гребенкина . Одновременно прошла курсы «Преподавателя театральных дисциплин», с чем и вернулась домой. На данный момент работаю в городе Краснодаре по полученной профессии.
– Занятие театральным искусством – это тяжелый, но увлекательный процесс. Кто те люди, которые очень сильно повлияли на Вас?
– Безусловно, люди, повлиявшие на мой выбор, – это в первую очередь родители. Но дело не в том, что они специально готовили меня в актеры театра, нет. Все произошло само собой, потому что родители, как высокоинтеллектуальные люди, сами многим увлекались, включая и театр. Они просто показали мне множество путей в жизни собственным примером. И в какой-то момент мягко и почти незаметно ко мне пришли три кита моей жизни: история, литература и театр.
Когда я перешла в 6-й класс, в станице Динской появилась театральная студия «Вверхтормашками» при Доме культуры сахарного завода, созданная Александрой Павловой . Мы с подругой оказались первыми, кто записался в эту студию. Александра Михайловна стала моим проводником в мир актерского мастерства. Тогда же я впервые начала читать стихи со сцены. Особенно мне удавались произведения на тему Великой Отечественной войны, наверное, потому, что я всегда была пропитана духом патриотизма и несу его и по сей день. Еще до прихода в мою жизнь двух «соперников», театра и истории, я мечтала быть офицером. Но к 15 годам мне пришлось осознать, что я, увы, не подхожу для этой профессии. И тогда мне пришло в голову, что служить я могу иначе. Например, быть кем-то вроде политрука XXI века – нести свои убеждения в массы с помощью искусства и умения, данного природой и развитого учителями театрального мастерства и мамой, которая научила меня ставить правильные логические и интонационные ударения в стихах и по сей день является главным критиком и советчиком в моем деле. А тетрадка, в которую она записывала стихи еще в школьные и студенческие годы, до сих пор остается рукописью, вдохновляющей меня. Вторым учителем актерского мастерства стала Елена Александровна Опитц , главный режиссер краснодарского Дома культуры учащейся молодежи, где я выступала все годы обучения в университете. Таким образом, Елена Александровна и Александра Михайловна, после родителей, без сомненья, оказались теми, кто окончательно и бесповоротно влюбили меня в театр.
– А когда Вы впервые выступили на сцене?
– Вообще, я выступала уже в возрасте 8 лет как ученица класса аккордеона школы искусств в конкурсе аккордеонистов с «Цыганочкой» и «Русской пляской» , за что получила первое место. Как актриса драматического театра выступала в 13 лет со стихотворением Андрея Дементьева «Родина» в Доме культуры сахарного завода и в роли «Света» в пластическом музыкальном этюде «Свет и Тьма» театральной студии Александры Павловой «Вверхтормашками» . А первым моим спектаклем в 14 лет стала постановка этой же студии – новогодний мюзикл на тему «Бременских музыкантов », где я играла комическую роль самого хилого охранника короля, тянувшего за собой пушку, и одновременно роль сыщика. Следующая роль, в 15 лет, была трагическая, в довольно тяжелой пьесе «Сказки сквозь камни» о подростках-суицидниках, находящихся в соответствующей клинике. Еще через год я примерила на себя образ Риты Осяниной из «А зори здесь тихие…» Бориса Васильева, а спустя время руководитель театрального кружка оставила за мной роль Женьки Комельковой из той же повести.
При прохождении сценической практики в Москве в учебном «Театре 111» при театральном институте я играла Шута в спектакле «Укрощение» по пьесе Уильяма Шекспира «Укрощение строптивой» в переработке нашего режиссера и мастера курса Александра Гребенкина . У Шекспира нет Шута, и мне пришлось полностью, выдерживая дух и настроение автора и задумку нашего мастера, создавать с нуля этот образ, не упустив ни его философскую функцию в спектакле, ни человеческую живую составляющую.
– В чем, на Ваш взгляд, призвание актера и театра?
– «Театр не развлечение, а поиск истины бытия! Задача театра, а значит и актера – формировать идеалы, возрождая вечные истины в художественных сценических образах! » – под таким девизом с 1932 года неизменно существует актерская школа П. М. Ершова , ученика и прямого последователя К. С. Станиславского и А. Д. Дикого , основоположников системы подготовки актеров и здоровой работы всего театрального механизма, лучше которой пока еще никто не придумал! Этот лозунг всецело принимаю и я. Заметьте, в театре не работают, а служат через искусство! Еще раньше об этом же говорил и сам великий театральный мастер Константин Станиславский: «Театр – обоюдоострый меч: одной стороной он борется во имя света, другой – во имя тьмы. С той же силой воздействия, с которой театр облагораживает зрителей, он может развращать их, принижать, портить вкусы, оскорблять чистоту, возбуждать темные страсти, служить пошлости и маленькой мещанской красивости или непомерному эго отдельного артиста».
Театр, как и любое искусство, не должен быть «вещью в себе», сам себе приятным. И уж тем более недопустимо, чтобы он был местом погони за богатством и славой. Он должен нести с собой просветление душ и просвещение разума. Главное, чтобы на этом не спекулировали и не паразитировали, как это делают многие современные театральные новообразования. Это ужасно. Это и есть та самая «мещанская красивость и пошлость» , о которой говорил Константин Сергеевич. И именно от этого мне приходится отучать детей, а заодно объяснять родителям, что «высшее достоинство артиста – не поиск славы, а умерщвление своего тщеславия; а искусство – это способ спасения души своей и окружающих, очищение, катарсис!» , как учили первые последователи Станиславского. Ведь не зря один из основных разделов учения его так и называется: «Тренинг и муштра!» , где особое внимание уделяется самодисциплине и борьбе с пресловутой звездностью.
– Как достучаться до души зрителя?
– Все просто и одновременно сложно: искренность и убежденность. Здесь главное соблюсти равновесие. С одной стороны, учитывать запросы общества, а с другой – не потакать глупости и безвкусице в этих запросах, а создавать их самому. Только не зарываться и всегда строго проверять самого себя, прежде чем что-либо транслировать в зал!
– Кого легче сыграть, героя или злодея?
– Честно – никого! Все зависит от актера, от поставленной сверхзадачи, от произведения. Еще сложнее сыграть сложного человека, многогранный образ. А таковым может оказаться и злодей, и герой. Как плоским может оказаться и тот, и другой. Все хорошие произведения, пьесы, а значит, и спектакли подразделяются условно на три основных линии:
- В пьесе герой идет правильным путем и это ведет его к победе над слабостями.
- Герой пьесы идет неправильным путем, но находит выход.
- Если не находит, тогда в конце его ждет полный моральный упадок и разложение.
Поэтому, вне зависимости от того, какую роль играешь, посредством пьесы ты показываешь положительный исход для персонажа или отрицательный исход, раскрывая суть и необходимость
верного морального выбора для человека.
– А сложно ли учить этому учеников?
– Труднее всего отучить их просто дожидаться своей реплики, до и после нее «ловя мух» с мыслью: «Ну, это же не мои слова, до моих еще далеко». Нелегко добиться постоянной вовлеченности в процесс, происходящий на сцене, донести, что играть, реагировать на происходящее на сцене необходимо, даже если у тебя нет слов и ты вообще сидишь «слева в шестом ряду у кулис».
– Кого из современных режиссеров Вы могли бы назвать «Мой режиссер»?
– Их много, но я назову самых любимых. Из театральных: Андрей Кончаловский, Нина Чусова, Юрий Григорович и мой мастер курса – Александр Гребенкин.
Из режиссеров кино – Сергей Урсуляк, Антон Мегердичев, Алексей Сидоров и Алексей Нужный. А вообще, я поклонница советского кино. Там мне ориентироваться проще. И режиссеры всех режиссеров – это Татьяна Лиознова, Леонид Быков и Сергей Бондарчук!
– Какие книги Вы бы советовали прочитать современным юношам и девушкам?
– Выбрать из сотен замечательных книг трудно. Но я бы порекомендовала Ивана Ефремова «Туманность Андромеды» и «Лезвие бритвы»; Николая Чернышевского «Что делать?»; трилогию Константина Симонова «Живые и мертвые»; Александра Грина «Алые паруса»; Антуана де Сент-Экзюпери «Маленький принц».
– Что для Вас значат Родина и близкие люди?
– Семья всегда понимает и помогает дельными советами. Папа сделал мою душу крылатой, научил ее летать и дарить крылья людям! Ему я посвятила один из своих рассказов «Посвящение отцу». Папы, к сожалению, не стало в конце прошлого года, но его тепло я ощущаю постоянно…
В ближайших планах у меня создание своего юношеского театрального кружка-студии исторической и военно-патриотической направленности в станице Динской или в Динском районе. И в моей будущей театральной студии главной установкой будет любовь к Родине!
– Что Вы посоветуете читателям «Трибуны» в наше непростое время? Как эмоционально не угасать?
– Не жаловаться и не искать виноватых! Найти долгосрочную, общеполезную, высокодуховную цель в жизни, любимое дело – это единственный неисчерпаемый источник сил! И, как говорится в том мультфильме: «А ты ему улыбнись – и он тебе улыбнется». Проверено!
– Мечты сбываются?
– Да! Только надо уметь их приманивать и терпеливо ждать, а поймав, подталкивать. Лично я стараюсь, как могу, помочь им в этом. Готовлю почву. Они ведь сами не материализуются из ничего. Нельзя просто сесть, как Бальзаминов Островского, подпереть голову кулаком, глаза пеленой заволочь и протяжно сказать: «Вот если бы я был царь…» Мечты лелеять нужно, ухаживать за ними, как за цветами. И тогда все точно сбудется! Я верю!
Мария МЕЛКУМЯН.
